Мне неприятно
твое счастье с кем-то другим
Твой никотин
и чем не прикорми
лишь ложь сплошь
кипят раны
одновременно
и мы на равных
вишу на рукояти стоп-крана
с несказанной фразой про чувства
я завяз в рутине по локти
влачусь
и есть пара смыслов в жизни
под таким парусом несет
ты лишь держись за меня
но с лица считываю Don't touch me
я не успеваю понять
что все это значит
и как жить человеку без веры в себя
Помнишь ли ты лето, солнце, радостные лица?
Нам казалось тогда, что все это снится!
Могли добиться всего, чего душе угодно,
Не было поводов злиться, и мы были свободны!
У нас была наша жизнь – нам этого было мало,
Сейчас нам надо только чтобы по утрам не ломало,
Ну а тогда мы обладали всем, чем нужно,
За граммы белой смерти не продавали душу,
Не срали в уши родителям и друзьям,
Вернуть бы время назад и оказаться там,
В том подъезде, где заварились в первый раз,
Где впервые под ложкой загорелся газ.
Предотвратить! Порвать тот день, как лист бумаги!
Чтобы не было больше никогда всей этой шняги,
Чтобы, как и прежде к победам путь был открыт,
Но слишком поздно… В тревожной тишине звучит
Реквием по мечте — спасибо наркоте.
Мы вроде живы пока, но уже не те,
Нам кто-то что-то говорит, но мы уже оглохли,
Мы чахнем, мы сохнем, мы скоро сдохнем!
Реквием по мечте — спасибо наркоте.
Мы вроде живы пока, но уже не те,
Нам кто-то что-то говорит, но мы уже оглохли
Вспомни осень: первые ломки, нехватка денег,
Тогда я начал понимать, что мы уже в системе,
Новый день, а это значит – новая доза,
Я понял, что остались только шипы от розы…
Стальной занозой игла засела в мои вены,
Тёлка на кумарах бьется башкой об стенку -
Подобные картины день ото дня все чаще…
Мы заблудились как будто в непроходимой чаще!
Телефон барыги помню лучше, чем свое имя,
Бояны покусали руки жалами своими,
Жгут затяну покрепче, как петлю на глотке,
Делаю свой зрак узким, изображением нечетким…
Выбираю контроль, забываю про боль,
В этом фильме я сыграл хуевую роль…
Опять отрава собою тело заполняет,
И еле слышно в батарее играет
В город пришла зима цвета белой тоски,
Невидимыми стали сосуды левой руки,
Для отступа все пути замело белым,
Цвета первого снега, школьного мела,
Чистого листа, свежей постели…
Часы без геры, как недели, а с ней – летели,
Обгоняя секунды, не давай форы,
Мчались также быстро, как машины скорой,
Что увозила одного из нас туда,
Куда билетов не взять – не ходят поезда…
Я слышал, как взрывом бомбы захлопнулась дверь,
Войдет любой – но никто не выйдет без потерь!
А что теперь? Да то же, что и было раньше:
По наклонной только вниз, а ты думал, как же?..
Саундтреком к нашей жизни стала тема эта,
Что в воздухе повисла, как вопрос без ответа…
Реквием по мечте — спасибо наркоте.
Мы вроде живы пока, но уже не те,
Нам кто-то что-то говорит, но мы уже оглохли,
Мы чахнем, мы сохнем, мы скоро сдохнем!
Реквием по мечте — спасибо наркоте.
Мы вроде живы пока, но уже не те,
Нам кто-то что-то говорит, но мы уже оглохли.
— в детстве я мечтала стать ведьмой...
— а я мечтал стать взрослым.
— теперь я дизайнер...
— а я взрослый :D
Не выходи из комнаты, не совершай ошибку.
Зачем тебе Солнце, если ты куришь Шипку?
За дверью бессмысленно все, особенно — возглас счастья.
Только в уборную — и сразу же возвращайся.
О, не выходи из комнаты, не вызывай мотора.
Потому что пространство сделано из коридора
и кончается счетчиком. А если войдет живая
милка, пасть разевая, выгони не раздевая.
Не выходи из комнаты; считай, что тебя продуло.
Что интересней на свете стены и стула?
Зачем выходить оттуда, куда вернешься вечером
таким же, каким ты был, тем более — изувеченным?
О, не выходи из комнаты. Танцуй, поймав, боссанову
в пальто на голое тело, в туфлях на босу ногу.
В прихожей пахнет капустой и мазью лыжной.
Ты написал много букв; еще одна будет лишней.
Не выходи из комнаты. О, пускай только комната
догадывается, как ты выглядишь. И вообще инкогнито
эрго сум, как заметила форме в сердцах субстанция.
Не выходи из комнаты! На улице, чай, не Франция.
Не будь дураком! Будь тем, чем другие не были.
Не выходи из комнаты! То есть дай волю мебели,
слейся лицом с обоями. Запрись и забаррикадируйся
шкафом от хроноса, космоса, эроса, расы, вируса.
стереоциклон
безвкусной музыки бьётся в стекло,
твои губы пахнут оральным сексом
и теперь
никто не доволен никем,
нет хороших идей.
сквозь пальто протекает блевотный дождь
и подавляет рефлексы.
внутри зимы
общество плоской земли
не забудь не забыть -
я жду твои стереописьма
или огонь
или единичная агония в полу-пустом вагоне.
теряя цветность
это гетеро неприспособленность,
наоборот
и мы субьекты
одной породы
брак мозговой коробки
на противне мечтаний от которых воротит.
время тянется
и стреляет в кого-то в соседнем порту.
тело как мокрый картон.
все меньше осталось от нас,
и после смерти мы полетим на марс.
Начнем, пожалуй.
Саш, спасибо тебе, за все спасибо. Слащавые строки, не суди так строго… И ты достоин больше, чем несколько строчек в этом ебаном блоге...
Ты моя муза. Ты тот, кто внутри, кто способен слушать. И общаться с тобой так просто и необходимо стало… лишь бы тебя мое существование не заебало -.-
И быть желанным — это действительно приятно, как оказалось. А я не знал.
Только с тобой можно поговорить о всякой хуйне, и даже не задумываясь, о том, что будешь выглядеть идиотом. И ты стал моим собственным, пушистым Енотом :D
сгущается ночь, всё не кончается плёнка,
на ней мутные кадры: я убиваю ребёнка
уничтожаю остатки беззаботного детства
теперь мне некуда деться, возьми моё сердце
возьми моё сердце и набей его ватой
мне уже никогда не стать доном Руматой
встречаю людей, которых любил когда-то
и ничего не чувствую, видимо, так и надо
это ад забрался в мою черепную коробку, перемешался с мозгом
четыре процента ада — это мало или много? думаю, много
спрашиваете, откуда я знаю точную цифру? ну ведь я математик
успеваю просчитать угол падения, пока лечу пьяный с кровати
успеваю просчитать количество боли, пока говорю по мобильнику
считаю дни без тебя, пока лежу с иголкой в руке на стерильности
завтра ты снова уедешь на долгие несколько дней, и просто надо
как-то пережить этот отрезок, как-то замусолить. правда,
мне вставать через пять часов, я уже не вижу смысла ложиться
это ад забрался в меня, я не отличаю себя от самоубийцы.
сегодня холодней, чем вчера, я иду по улице, и у меня дрожит веко
то ли меня глючит спросонья, то ли с каждым годом я и вправду становлюсь ниже
старик на остановке сказал мне, глядя в глаза, что я не похож на нормального человека,
я ответил ему, что это лучший комплимент, который я когда-либо слышал
этот город настолько маленький, что мы обязательно столкнёмся в нём снова
не знаю, через сколько месяцев и в каком из баров, но я в это верю
ты подойдёшь, поздороваешься и скажешь «кажется, ты взволнован»
а я отвечу, роняя пепел «ничего подобного, просто у меня синдром Аспергера»
если ты сразу не развернёшься и не уйдёшь, у меня начнутся адские боли
но есть вероятность, что ты останешься и будешь говорить о чем-то неважном
не сверли меня взглядом, не ставь мне в упрёк, что я конченный меланхолик
тотальное равнодушие ко всему — это действительно страшно
выходя из дома, не смотри по сторонам, потому что ты можешь узнать кого-то из прохожих;
научись каждый день заканчивать пьяным в хлам, быть смешнее, умнее, надевать другую кожу;
научись быть готовым к подмене понятий, на слова любви отвечай как можно более грубо;
если люди что-то и умеют по-настоящему — так это быть чужими друг другу.
прости меня, пожалуйста, я ведь и вправду люблю тебя по-настоящему
но каждое моё движение лишено смысла, мы плывём по течению
когда мы разобьёмся о камни, вместо сердец из нас достанут чёрные ящики
я не знаю, останется ли там запись, как я прошу у тебя прощения
прости меня, пожалуйста, я ведь и вправду не знаю, чем это кончится
я стал мебелью в этой комнате, хотя так хотел стать солдатом
желание не потерять хотя бы тебя — это единственное что еще во мне корчится
но по дисциплине «искусство отсутствия» я уже получил зачёт автоматом
этот город настолько маленький, что вскоре здесь не будет для меня места
я перестал различать лица в толпе, это, кажется, хороший признак, не так ли?
я уже не пытаюсь барахтаться, я умею лишь одно — быть с собой честным
включите свет, убейте актёров, остановите это проклятый спектакль
выходя из дома, не смотри по сторонам, потому что ты можешь узнать кого-то из прохожих;
научись каждый день заканчивать пьяным в хлам, быть смешнее, умнее, надевать другую кожу;
научись быть готовым к подмене понятий, на слова любви отвечай как можно более грубо;
если люди что-то и умеют по-настоящему — так это быть чужими друг другу.
Я хотел бы родиться мёртвым
пусть бы мой крик был не услышан
в мире людей с одинаковым ростом
всё надо принимать как данность свыше
каждый день, выходя из дома,
я глаза поднимаю упорно к небу
каждый день я ору молча Богу:
это и есть твоё счастье для бедных?
это и есть любовь твоя, Боже?
или и вправду тебе ни холодно и ни жарко?
если так, то не люби меня больше
я хочу свалить из этого ебучего луна-парка
и я продолжаю верить, что однажды
небо мне ответит голосом жутким
«все ваши молитвы — ахинея и лажа
»мне нет до вас никакого дела, ублюдки"
и тогда, мне кажется, я успокоюсь
приму изоляцию как данность свыше
руки сложу на груди и глаза закрою
это не жизнь, это иллюзия жизни
пусть быт доедает остатки воли
в мире людей с одинаковым ростом
я хотел бы не рождаться вовсе,
но это слишком большая роскошь...
